– Да, – кивнул старший сын Байрела, который и так стоял возле своего отца и сжимал извлеченный из его раны, над которой теперь колдовала Ийле и суетилась Сничта, нож.

– Ты что-то заметил? – догадался Мадр.

– Да, – кивнул Дойтен, закрывая глаза и ухватывая ускользающий образ, который, теперь он был уверен, не станет больше досаждать ему. – Я, конечно, не колдун. И уж не пророк точно. Хотя и достал тебя, Клокс, со своим сном. Да и нет колдовства в Дрохайте, хотя недавно мы что-то слышали о разлитой крови, которая подобна льду над бездной. Мне кажется, я знаю, где Казур.

– Где? – замер Клокс.

– Там много крови, – прошептал Дойтен. – Это каменное здание, в котором кроме Казура никого нет. Он там один и он мертв.

– В Дрохайте все дома каменные! – прошипел Клокс.

– Там окна особые, – зажмурился Дойтен. – Арочные, но с таким каменным клювом посередине. Двойные арки. Я видел их во сне. Силуэты и кровь. Всюду кровь.

– Это всего лишь сон, – скрипнул зубами Клокс. – Нет тут такого здания! Нет двойных арок!

– Есть, – побледнел Мадр. – Есть. Это Храм Тасуила.

Дойтен вышел из крохотного храма Тасуила, притулившегося между черными домами чуть ли не сразу за храмом Присутствия, который только этим утром оставила Алаин, и прислонился к стене, потому что ноги не держали его. Мороз, заледенивший уши и щеки, пока храмовые старатели шли вместе с воинами через площадь, чтобы удостовериться, что сны Дойтена полная чушь, теперь не чувствовался. Лицо горело. Перед глазами неотступно стояло видение круглого алтаря с древними письменами, как сказал Мадр, крышки высохшего колодца, на котором лежало тело мальчишки. Смерть его была страшной. Но кровь, залившая пол, отражавшая свет факелов, потому как в храме оказалось темно – окна были затянуты мешковиной, принадлежала не Казуру.

– Рано или поздно ты станешь судьей, – поежился Клокс, подходя к Дойтену. – Уж поверь мне. Виданное ли дело, прозреть такое обряд? Да еще загодя! Налицо дар. Вот только не знаю, как его обозвать.

– Дурь и разгильдяйство, – с трудом сдержал рвоту Дойтен. – Был бы дар, давно бы разобрал собственные видения и спас мальчишку.

– Вряд ли, – подал голос подошедший Мадр. – Спас бы Казура, они бы убили здесь еще кого-нибудь. Я, конечно, не помню ничего, но, судя по тому, что рассказал мне Клокс о словах, вылетавших из моего рта, речь шла как раз об этой гнусности. И сотворила ее Алаин. А вот остальное…

– Что ты там еще разглядел? – спросил Дойтен.

– Кое-что, – стиснул зубы, сдерживая дрожь, Мадр. – Не я один, вместе с Райди. Старик глазастый. Из него мог бы хороший защитник получиться. Я бы еще полазил там, не все ясно до конца, но пришла Сничта с Типуром и Дорой, а рядом с майстрой мне как-то не по себе. Хотя и не паршиво, как рядом с Алаин. Да. И Тусуса принесли на носилках. Рановато он начал прыгать. Он клянет себя, что не уберег Казура. Лэн остался с Байрелом. Райди сейчас выйдет. Впрочем, и эти тоже ненадолго. Там нечего делать. Воины уже отвязывают тело.

– Так что ты разглядел? – повторил вопрос Дойтен.

– Ему залили рот воском, – прошептал Мадр. – Вставили кляп, чтобы не захлебнулся, а потом залили воском. И держали, пока воск не застыл. Еще и прихватили платком, чтобы не вытолкнул затычку. А потом выложили на живот горячие угли. И раздували их, пока он не был прожжен до костей… Пока кровь не закипела у него в жилах.

– Зачем? – спросил Дойтен.

– Как зачем? – не понял Мадр. – Ты все же иногда разворачивай древние свитки. Тем более, если Клокс предсказывает тебе стезю судьи. Когда-то так мучили колдунов, которые отказывались подчиняться братству. Или Черному Кругу, не знаю. Убивали и заодно определяли их силу. Стояли вокруг с пергаментами и записывали каждый стон.

– Зачем? – повторил вопрос Дойтен. – Зачем узнавать силу человека, который скоро будет мертв?

– Это как вызнать секрет мастера, который скоро будет мертв, – пожал плечами Мадр. – У колдунов такие же секреты. И не все из них передаются словами. Кое-что подобно картинам, которые можно уловить, умеючи. Я, кстати, слышал, что некоторые из магов верят, что можно забрать себе силу умирающего колдуна.

– Бред, – подал голос Клокс. – Я как-то говорил об этом с Брайдемом. Бред это. Ничего нельзя забрать, если это часть духа. Улетит, не удержишь.

– Бред, – согласился Мадр. – Но те, кто делали такое, верили в этот бред. И их жертвам это не казалось бредом. Мы в Дрохайте, Клокс. Это третья проверка города на магию. Помнишь, ты передавал слова Ийле? Все сходится. Человеческая жертва случилась. И, кажется, принесла какие-то плоды. Во всяком случае Алаин точно из той же своры, что и имни, и колдун четыре года назад. Кстати, а Рану ведь повезло.

– Почему же это? – не понял Дойтен.

– Если бы она не нашла дар у Казура, то распяла бы здесь самого Рана, – объяснил Мадр. – Думаю, ей было нужно испытание на колдуне. Сможет ли тот на пороге смерти преодолеть магическое молчание Дрохайта? Она хотела испытать город болью… Есть колдовство, которое целиком извлекается из боли. Здесь оно и случилось.

– Но это же ребенок! – скрипнул зубами Дойтен.

– С ребенком еще проще, – кивнул Мадр. – Его боль острее в тысячу раз. Кстати, скоро стемнеет. День быстро пролетел. Говорят, завтра ударит колокол, и начнется путина. И все всё забудут. Мороз крепчает. Я бы ушел в тепло. Замерз.

– Мне показалось, что колокол уже ударил, когда Лэн громыхнул над моей головой блюдами, – покачал головой Дойтен.

– Да, – взъерошил бороду Клокс. – В этот раз для Дрохайта все обошлось.

– Но не обошлось для Дилба и Казура, – процедил сквозь зубы Дойтен. – И все-таки, как это случилось, Мадр? Как мы могли упустить этот храм?

– Райди говорит, что никому не давал ключ от него, – вздохнул Мадр. – Ты видел? Замок почти приржавел к кольцу. Здесь нет сэгата. Их по всему Тэру почти не осталось. Культ Тасуила очень древний… В последние лет пятьдесят здесь даже служба не велась. Но замок залит маслом и его явно открывали ключом. Потом, правда, припорошили пылью, поэтому Байрел не стал обыскивать здание, не заметил простой хитрости. Да и кто бы заметил? Впрочем, Казур был уже мертв. Значит, у Алаин был ключ. С другой стороны, после того, как у Райди утащили чучело огромного волка, я не удивлюсь, если один из прислужников Алаин ключ выкрал, а потом вернул на место.

– Но, если я ничего не путаю, то одно из колец, на которых висит замок, было перерублено, а потом забито в щель между камнями рядом! – напомнил Дойтен. – Зачем рубить петли, если есть ключ?

– Я не провидец, – обозлился Мадр. – И сны мне не снятся. Хотя и бывают провалы в памяти наяву. Как оказалось. И я даже говорю что-то чужим голосом, хотя и не помню потом ничего. Но меня здесь не было!

– Остынь, – поморщился Дойтен, успокаивая дыхание. – Понимаешь… Сничта просила меня помочь кому-то. Сказала, что назовет имя позже. Кто-то был в опасности на ее взгляд. Мне кажется, что она имела в виду Казура. Она не назвала его имени, но я чувствую вину!